- Номер записи 53224703 в ОБД Мемориал
- ФИО: Хмеленок Николай Андреевич
- Дата рождения __.__.1924
- Место рождения Полесская обл., Брагинский р-н, д. Савичи
- Дата и место призыва Брагинский РВК, Белорусская ССР, Полесская обл., Брагинский р-н
- Последнее место службы 55 сд
- Воинское звание рядовой
- Причина выбытия умер от ран
- Дата выбытия 06.02.1944
- Название источника информации ЦАМО
- Номер фонда источника информации 58
- Номер описи источника информации 18002
- Номер дела источника информации 165
Рядовой 228 сп, похоронен, в с.Теребово, Копаткевичский район Полесской области, умер от ран 6.2.44 после ранения в тот же день.
Братская могила советских воинов и партизан, погибших в январе-феврале 1944 г. в с. Теребово
Бои за Теребово
В течение 22 января 1944 года части нашей дивизии безуспешно пытались овладеть селом Теребово. И тогда командир дивизии генерал А. В. Кирсанов поставил 239-му гвардейскому стрелковому полку, находившемуся во втором эшелоне, задачу: в течение ночи форсировать болото шириной до 8 километров и выйти во фланг и тыл противника, оборонявшего Теребово. Попытки найти проводников из местного населения не увенчались успехом — все деревни вокруг были сожжены. Некоторые из офицеров высказывали сомнение в том, сможем ли мы преодолеть непролазные топи даже без тяжелой боевой техники. Ведь наступила оттепель... Я, естественно, потребовал отбросить всякие сомнения и, указав каждому батальону азимуты движения, приказал в сумерки выступать.
Этот переход через болото запомнился мне на всю жизнь. Люди то и дело проваливались по пояс, а то и с головой в болотную жижу, и их приходилось выручать из беды. После полуночи, когда мы уже прошли полпути, ударил мороз. Обмундирование замерзло, превратившись в железный панцирь. Но полк продолжал упорно продвигаться вперед.
Забегая несколько вперед, скажу, что, несмотря на «болотные ванны», а затем обмерзание, ни одного простудного заболевания в полку не было. Наши полковые медики, готовившиеся к худшему, были, как мне тогда показалось, даже чуточку разочарованы. Ведь они собирались спасать «великомучеников», а к ним никто не явился даже с обычным насморком.
Перед рассветом вышли с северо-востока к узлу обороны противника в Теребово. Решено было приблизиться к врагу, не открывая огня, и внезапно его атаковать. На дороге, ведущей в село Ивашкевичи, по которой противник мог начать отход, выставили, засаду — стрелковую и пулеметную роты. А чуть в стороне от деревни, на опушке леса, расположилась минометная рота.
Два батальона развернулись в цепь и, не замеченные противником, без шума пошли в атаку. В центре села захватили несколько повозок и штаб батальона гитлеровцев. Взятые в плен сонные фашисты обалдело смотрели на нас, не понимая, откуда мы появились. Пройдя село, гвардейцы с криком «ура» атаковали позиции противника с тыла.
Одновременно на опорный пункт с фронта пошли в атаку подразделения 234-го и 237-го стрелковых полков. Гарнизон гитлеровцев в Теребово был уничтожен. Как потом выяснилось, был он довольно сильным. Нам противостояли подразделения 203-й охранной, 5-й танковой дивизий и 222-го армейского саперного батальона.
Удар по Теребово был настолько неожиданным, что лишь небольшой части фашистского гарнизона удалось бежать в западном и южном направлениях. Однако те, кто все-таки успел удрать из села, напоролись на выставленную нами засаду и были почти полностью истреблены.
К концу боя я перенес наблюдательный пункт на северную окраину Теребово. В селе и в ближайшем лесу все еще шла перестрелка — уничтожали отдельные группы гитлеровцев. Вдруг мы услышали бодрую строевую песню. Что такое: идет бой — и вдруг песня? И тут на опушке леса показалась колонна наших солдат. Пригляделись — в голове колонны в мокрой, промерзлой шинели шагает командир минометной роты капитан С. И. Фильчаков, а за ним, печатая шаг, с песней идут его «самоварники» (так в шутку называли минометчиков). На довольно почтительном расстоянии от колонны под конвоем брели понурые пленные фашисты.
Выяснилось, что запас мин в роте был небольшой — много через болото не пронесешь. Израсходовав их, Фильчаков повел минометчиков в атаку на отходившего противника. Ну а такое возвращение с победой мог придумать только этот озорной, веселый капитан. Кстати сказать, при переходе через болотные топи минометчикам досталось больше всех. Они всю ночь тащили на себе не только минометы, но и запас мин. Нагруженные до предела, минометчики чаще других проваливались в ледяную воду.
За успешный «болотный маневр» полка, благодаря которому наши части овладели крупным узлом обороны врага — Теребово, командир дивизии гвардии генерал-майор А. В. Кирсанов объявил мне благодарность и наградил карманными часами «Кировские». Это было весьма кстати, так как мои часы, несколько раз принявшие «болотную ванну», окончательно остановились. Даже наш знаменитый часовых дел мастер, полковой Фигаро, он же кулинар — рядовой Давид Купершмидт, «телохранитель» помощника начальника штаба полка по учету капитана Пупкова, не смог их починить.
— Преследовать врага, не давать ему передышки! — приказал командир дивизии, вручая награду.
Выслав вперед разведку и авангард, полк вытянулся по лесной тропе на Ивашковичи. Вскоре колонну догнал заместитель командира дивизии — старый член партии, латышский стрелок в гражданскую войну — полковник Иосиф Ильич Мельдер. Увидев солдат полка в топорщившемся обледенелом обмундировании, узнав от меня детали «болотного маневра», он был восхищен упорством и мужеством гвардейцев.
— Останови, Максим, колонну! — приказал Иосиф Ильич.
— Полк, стой! Направо! — передал я по колонне.
— Благодарю за отличные боевые действия! — громко обращался к гвардейцам полковник, объезжая подразделения.
— Служим Советскому Союзу! — дружно отвечали бойцы.
Да, пожалуй, ни один род войск не переносил столько тягот на войне, не испытывал такого морального и физического напряжения, как наша славная пехота. Для нее не было преград — ни в болотах, ни в распутицу, ни в заснеженных полях.
* * *
С тяжелыми боями полк вышел к реке Птичь в районе Копаткевичи. В это время дивизия была передана в состав 70-й армии и переброшена по железной дороге на левое крыло фронта.
Выгрузились на железнодорожной станции Маневичи и получили приказ совершить стокилометровый марш к реке Припять в район Камень-Каширска. В эти дни уже пригревало мартовское солнышко, кругом бежали ручьи, дороги развезло.
Заправили полы шинелей за ремни и двинулись в путь. Но не прошли и десяти километров, как обозы и орудия застряли. Колеса поглотила непролазная грязь. А возиться было некогда. Сроки марша были жесткими — мы шли на помощь частям 70-й армии, которые противник в это время теснил в районе Ковеля.
Я решил оставить часть тылов, захватить с собой только орудия, кухни и несколько подвод с боеприпасами. В упряжку каждого орудия впрягли по восемь лошадей, а в повозку и кухню — по четыре. Остальной обоз, оставшийся без лошадей, под охраной оставили до лучших времен западнее станции Маневичи.
При подходе к населенному пункту Камень-Каширский устроили привал. В это время прибыл к нам офицер связи из штаба 70-й армии с приказом явиться в штаб за получением боевой задачи. Вместе с ним отправился в Камень-Каширский. В одном из домов отыскал члена Военного совета и начальника штаба армии. Доложил им о прибытии. Член Военного совета генерал Савков спросил, сколько полк имеет снарядов.
Я доложил, что везем и несем полтора боекомплекта, что каждый солдат несет мины и снаряды. Член Военного совета похвалил за инициативу, подчеркнув, что в армии из-за плохого подвоза очень туго с боеприпасами.
Начальник штаба армии предложил мне передать часть мин и снарядов какой-то особо нуждающейся части. Я страшно разволновался, начал просить, чтобы не отбирали у нас боеприпасы — ведь полк уже получил боевую задачу. Генерал Савков засмеялся, еще раз поблагодарил меня за высокую боевую готовность подразделений полка и сказал, что мины и снаряды отбирать не станут.
И снова марш по весенней распутице через села Фарынки, Крымно к фронту. В эти дни мы встретились с белорусскими партизанами, о которых много приходилось слышать.
Мы себе представляли этих героев пожилыми, солидными бородачами, а встречали ребят и комсомольского возраста. Из разговоров узнали, что многие из них в начале войны были школьниками, а за три года подросли, возмужали. Были в отрядах и бывшие окруженцы, воевавшие в этих местах в 1941 году.
В течение мая — июня 1944 года полк оборонял двадцатипятикилометровый участок севернее Камень-Каширского. Серьезных боев в этом районе не было, но, несмотря на это, хлопот было предостаточно.
Весь район обороны — почти сплошное болото. Сначала нас донимала сырость, а потом появились тучи комаров. Пришлось через каждую неделю менять роты, находящиеся на переднем крае, за счет второго эшелона полка.
Большие неприятности доставляли и противопехотные минные поля. До нашего прихода на этом участке оборонялось несколько частей, и каждая из них ставила множество мин. Когда на влажной почве выросла буйная трава, все ориентиры, к которым привязывались границы минных полей, затерялись в ней. Поэтому нашим разведчикам и саперам требовалась очень большая осторожность, особенно когда они выходили на ночной поиск или же пропускали через линию фронта партизан.
В этих болотистых местах активно действовали и вражеские лазутчики. Как-то, осмотрев лошадей и обозы в тылу полка (оборона обороной, а надо было готовиться к наступлению), я возвращался на тачанке к командному пункту. Когда отъехали от одного из хуторов на 200–300 метров, нас обстреляли. Огонь вели из винтовок, и довольно метко. Первыми же выстрелами ранили ездового и лошадь.
Мы с ординарцем соскочили с тачанки и побежали к опушке леса. Местность была нам хорошо известна, и через несколько минут мы уже были на огневой позиции артиллерийской батареи. С хутора местные жители были выселены, поэтому я, не задумываясь, приказал командиру батареи развернуть орудие и сделать несколько выстрелов по чердаку сарая, откуда бандиты вели огонь.
Вторым снарядом чердак был разнесен вдребезги. К сараю сразу же поскакали батарейцы — проверить, не остался ли в живых кто из бандитов. На чердаке нашли два трупа, запас продовольствия и боеприпасов. В соседнем доме обнаружили 3 автомата ППШ, карабин, 2 пистолета, документы и 4 комплекта обмундирования офицеров и солдат Красной Армии. Ранее бандиты успели убить несколько наших воинов.